ПРИСТАНИЩЕ РЕВОЛЮЦИИ – часть 2.

ИСТОРИЯ БЕИ: к 100-летию Революции

ПРИСТАНИЩЕ РЕВОЛЮЦИИ – часть 2.

В 1914 году ей было ещё сорок. Впереди 53 года жизни, но сейчас она здесь, в краю каторжников и ссыльных. В Сибири. В Бее.

Сложно понять, как дочь известного и богатого рода Стасовых очутилась в наших краях. По крайней мере до того момента, как начнёшь изучать её биографию. Яркую жизнь, длиною в 93 года, полную мужества и стойкости, описанную в нескольких книгах и зафиксированную на сотнях фотоснимков, прожила Елена Дмитриевна Стасова.

Уже при рождении ей было обеспечено хорошее будущее: образование, жильё, благополучная жизнь. Ещё бы – дед известнейший архитектор, отец – крупный адвокат, музыковед. Не далеко ушли его брат и сестра. В их квартире всегда собирались лучшие люди своего времени – писатели, музыканты, художники.  

И, не смотря на это, она сменила богатую родительскую квартиру на бараки в Уфимской губернии, когда собрав денег, отправилась туда помогать голодающим. Сама, истощённая недоеданием и сном по 3-4 часа в сутки, Елена возвращается назад только из-за того, что за ней постоянно следит царская охранка. Даже в школе для рабочих, которую Стасова организовывала вместе с Крупской, в нелегальном Красном кресте, где она работала задолго до Уфы. Удивительно, как ещё раньше полицейские не схватили её? Хотя до этого и были попытки, два ареста, Елена Дмитриевна всегда избегала ссылки. Тем временем у неё хранятся важные партийные документы, касса большевиков. Она выступает связной партии и Ленина, организовывает поставки запрещённых агиток и статей, отправляет рабочим оружие. Даже эмигрирует, но живёт в эмиграции не больше года. Работает в разных городах: Петроград, Вильнюс, Минск – делает всё безупречно, за что получает псевдоним «Абсолют».

И всё же что-то пошло не так. В 1913 году Елену Дмитриевну арестовывают прямо на квартире родителей, куда она приехала после нескольких лет работы на Кавказе, а затем отправляют в пожизненную ссылку в сибирский Минусинский уезд. Сначала в село Рыбинское, откуда высылают подальше из-за проводимой ею агитационной деятельности. Сурового Туруханска удаётся избежать из-за туберкулёза. Впереди Бейская волость, Бея.

Сюда из Минусинска на лошадях Стасова приезжает не то в конце лета, не то осенью 1914 года. Селится в доме Панариных. О Бее того времени мы можем узнать из документального рассказа Владимира Липилина «Абсолют» (книга есть в Бейской библиотеке): «По сибирским меркам место хорошее – село просторное, богатое, с ярмаркой и собором…». Дополняют описание Беи С. М. Левидова и Е. Г. Салита в книге «Елена Дмитриевна Стасова»: «Бея – село степное, богатое. Около четырёх тысяч жителей. Есть двухклассная школа. Почта ходит из уезда два раза в неделю».

Условия для Стасовой здесь были неплохими. Она сняла квартиру у Панариных, была возможность преподавать, т.е. было легче установить добрые отношения с селянами. В частности, Елена Дмитриевна обучала дочь местного священника, готовила её к поступлению в четвёртый класс гимназии. Однако для преданной делу революции столичной гостьи важным было не это. Из писем мы узнаём, что Стасову волновало отсутствие других ссыльных в Бее. Как известно, Старков, проживавший в этой же квартире, уехал около 15 лет назад. А Спундэ, который по имеющимся у меня источникам приехал немногим позже самой Стасовой, почему-то как таковой не фигурирует в её биографии.

Конечно, деятельная Стасова тут же установила связи с ссыльными из Минусинска и других городов. Отсюда же, из Беи, она вела переписку с будущим фактическим руководителем Советской России Яковом Свердловым, находившимся в то время в туруханской ссылке. Из Беи письма шли во все уголки империи, в том числе в далёкий кавказский Тифлис.

К сожалению, найти эти письма мне не удалось. Вероятно, они хранятся где-то в центральном архиве в Москве. Потому пока нам приходится довольствоваться только тем, что Павел Поляшук воспроизвёл в книге «Богатырская симфония» (она тоже есть в районной библиотеке). Так, например, он приводит часть письма Елены Дмитриевны Васо Хачатуряну, отправленное в село Агинское Канского уезда. В нём Стасова рассказывает о своём Первомае в Бее, что встретила в 1915 году: «Сказала своим ученицам, что в этот день заниматься не буду, и поехала подышать совсем чистым воздухом. Набрала цветов, нарвала черёмухи и вечером приехала назад в село. Грустно было, что не пришлось в этот день быть с кем-то из товарищей, но в душе я всех вспомнила и очень грустила, что Вы и Маруся не со мной. Грустный нынче был этот праздник по всему свету. Везде звучит одна и та же мысль о братоубийственной войне».

Тот самый редкий момент, когда Стасова признаётся в своём скверном настроении. Опять же из-за чего? Из-за войны, из-за отсутствия поблизости товарищей, единомышленников. И это в то время, когда сама она болеет. Налицо признаки туберкулёза. Но и такая страшная болезнь, всё ещё косившая сотни людей, не останавливает её.

Здесь, в Бее, она не только шлёт зашифрованные письма – у Стасовой налажена агитационная работа. Она добирается до хакасских улусов, расположенных по правому берегу Абакана. Общается с крестьянами Сабинского, Иудина (ныне Бондарево), Ут, Означенного (с 1975 года г. Саяногорск) и других русских селений. Как уточняют в своём исследовании Левидова и Салита (последний много работал ещё с биографиями родственников Стасовой) – в доме 33 по улице Щетинкина (это его современный адрес), с разрешения хозяйки дома Панариной Елена Дмитриевна «устраивала у себя сходки, разъясняла мужикам, кому выгодна война и за кого льётся кровь на фронте».  

Конечно, весной 1915 года Елена Дмитриевна всё же попросит перевода в Красноярск или Канск. Официально – из-за проблем со здоровьем и для свидания с престарелыми родителями, которым будет сложно добираться до Беи на лошадях. Фактически –  для ещё более активного участия в политической жизни страны. Просьбу Стасовой и её отца о встрече удовлетворяют и ей разрешают отъехать в Ачинск на четыре месяца – с 1 апреля по 1 августа.

Однако, как вы уже могли прочитать выше, 1 мая Стасова всё ещё оставалась в Бее, встречала Первомай в окрестностях села. Это из-за того, что новость об удовлетворении её просьбы дошла только 7 мая. И лишь через неделю она смогла выехать из Беи.

Путешествие в Ачинск длилось тринадцать дней. Пришлось добираться по «раскисшим дорогам, по вешней воде, где на перекладных, а где на лодке». В Ачинске она снова занялась пропагандистской деятельностью, нашла подработки.

За агитацию её снова едва не направили в Бею, по этапу. Отбилась. И от Беи, и от этапа. Так как здоровье ухудшалось, по истечении разрешённого срока нахождения в городе её отправили в Курагино.

Курагино значительно ближе к Минусинску. Здесь Стасова продолжила свою работу. Переписывалась с видными революционерами, агитировала среди населения и даже солдат. В конце августа 1916 года отец Стасовой, Дмитрий Васильевич, нашёл в законе лазейку, позволяющую дочери приехать в столицу для встречи с родителями. Его авторитет и пробивной характер самой Елены позволили добиться этого. И 5 сентября 1916 года она отправилась из Красноярска в Петроград. Поседевшая, больная, измотанная Сибирью профессиональная революционерка, товарищ Абсолют.

Из этого, как изначально предполагалось, недолгого путешествия, Елене Дмитриевне уже не суждено было вернуться. Сначала её отпуск продлили по состоянию здоровья. Затем арестовали и посадили в тюрьму. А позже Февральская революция подарила ей и сотням других политических ссыльных амнистию.

Впереди была Великая Октябрьская социалистическая революция. Сорокапятилетняя профессиональная революционерка ещё активнее включилась в работу. Её талант агитатора, навык конспиратора и шифровальщика, а также пламенная страсть сослужили большое дело русской Революции.

Ещё больше Стасова сделала уже после её победы. Многие годы Елена Дмитриевна служила Советскому государству, занимала важные партийные должности. В частности, являлась Секретарём партии, став первой в этой должности. Четыре года (1921-25 гг.) нелегально работала в Германии. А до этого даже несколько дней возглавляла компартию Азербайджана. Многие годы Стасова работала в Международной организации помощи революционерам (МОПР), которую затем возглавляла.

Куда только не посылали партия и государство эту отважную и энергичную женщину. В 1938—1946 годах она – редактор журнала «Интернациональная литература». С началом Великой Отечественной войны просилась на фронт, ссылаясь на знание иностранных языков, но ей было отказано. Отправлена в тыл, но вернулась в Москву уже в 1942 году.

С 1946 года на пенсии. Активно участвовала в общественной жизни. За свою деятельность была удостоена звания Героя Социалистического Труда и четырёх Орденов Ленина (высшей награды СССР).

Скончалась наша легендарная ссыльная 31 декабря 1966 года в Москве. Ей было 93 года. Прах Стасовой замурован в Кремлёвской стене.

В 1973 году к её столетию в СССР была выпущена почтовая марка. Имя Стасовой носит пароход и Интернациональный детский дом в городе Иваново, основанный при её деятельном участии в 1933 году. Также именем Стасовой названы множественные улицы, в том числе в Москве, Санкт-Петербурге, Красноярске, Абакане. В Бее в её честь в 1977 году (дата установлена по газетной статье) была переименована улица Садовая. На доме, в котором она проживала во время ссылки, установлена мемориальная доска. Ещё одна доска висит в Москве, о других ничего неизвестно.

P.S. С биографией Стасовой я познакомился давно, ещё во время занятий в краеведческом кружке детской библиотеки. С тех пор стал подробнее изучать её.  С самого начала столкнулся с рядом непонятных и всё ещё открытых вопросов. Например, почему Стасова, так много сделавшая для партии и страны, называемая во многих источниках «близким» и даже «ближайшим» другом и соратником Ленина, не удостоилась ни одного памятника? Её жизни посвящено три крупных исследования, написана книга о детстве, но нет ни одного издания в известных книжных сериях «Жизнь замечательных людей» и «Пламенные революционеры», хотя попадали туда деятели куда меньшего значения.

Её воспоминания были изданы общим тиражом больше двух сотен тысяч экземпляров, но она всё равно оставалась в тени. Занимала важные посты, но недолго (хотя везде работала эффективно и выше нормы). Что или кто не давали Стасовой войти в руководящие эшелоны советской системы? Почему на её музей в Бее у власти так и не нашлось денег? Что очень и очень странно для того времени, особенно учитывая величину фигуры Елены Дмитриевны и близость Шушенского.

Пока ясно одно, биография Елены Дмитриевны Стасовой – это большое поле работы, в котором ещё очень много неизведанных белых пятен. И найти на них ответ не так-то просто, учитывая, что чем дальше ты погружаешься в изучение жизни этой смелой женщины, тем длиннее становится список вопросов.

И напоследок, чтобы подчеркнуть значимость этой фигуры, приведу цитату В. И. Ленина, что блуждает в Интернете без всяких ссылок на источник: «На случай моего провала, мой наследник — Елена  Дмитриевна Стасова. Очень энергичный, преданный делу человек». И даже если эти слова принадлежат совсем не ему, бесспорно одно – великая Стасова жила здесь, в нашей Бее, и сегодня мы ходим по тем же улицам, по которым когда-то гуляла она, русская революционерка, известная всему миру.

Вячеслав Кончаков